В наши дни классические музеи всё реже привлекают живой интерес широкой зрительской аудитории. Толпы туристов ежедневно приходят в Лувр, чтобы сделать селфи на фоне Моны Лизы, но за пределами довольно короткого списка «знаменитых» картин коллекция остаётся невидимой. Рядовой зритель больше не ощущает связи с культурным контекстом, внутри которого создавались шедевры прежних эпох. В результате персонажи, смотрящие со стен великих музеев, так и остаются — не заслуживающими внимания незнакомцами.

Чтобы понять причины, породившие эту ситуацию, одного взгляда на современность недостаточно. Нужно обернуться назад и увидеть, как менялась сама логика восприятия искусства. Какие события, идеи и разочарования заставляли эпохи отказываться от старых смыслов и искать новые? Почему некоторые поколения заново открывали величие классики, а другие спешили её отвергнуть?

Классическое Возрождение началось с краха тысячелетней средневековой культуры. Для простого флорентийца рубежа XIV–XV веков это выглядело как «малый конец света»: прежние идеалы обесценились, а элита, призванная быть носителем образцовой морали, погрязла в разврате и стяжательстве. Красноречие проповедников уже не убеждало — реальность кричала о том, что человек человеку волк. В довершение эпидемия чумы стала видимым подтверждением духовного распада и представлялась наказанием за отказ от «правильных» основ. В поисках утраченных ориентиров художники и мыслители обратились к античной Элладе: Сократ, Платон, Аристотель и, в собирательном смысле, вся Афинская школа обрели небывалую актуальность. На этой почве возник корпус произведений изобразительного искусства, который позже получил название «Возрождение».

Нечто подобное произошло и в многострадальном XX веке. Первая половина столетия — с её мировыми войнами, геноцидом и тоталитарными режимами — оказалась чудовищно разрушительной. Это позволило некоторым мыслителям именовать её «новым Средневековьем», в итоге пережившим свой собственный «малый конец света». Действительно, по числу жертв эти пятьдесят лет во много раз превзошли десять «тёмных веков» исторического Средневековья. Между тем как и несколько веков назад, художественное сообщество вновь попыталось найти выход, создав новый универсальный стиль. Однако на этот раз, вместо возвращения к классическим идеалам, художники выбрали радикальный отказ от каких-либо идеалов вообще. Так возник постмодерн — искусство, построенное на рефлексии разочарования и краха так называемых «общечеловеческих» ценностей.

Между тем мы считаем, что это повторение структуры выхода из экзистенциального кризиса — всего лишь иллюзия. Точнее, мы думаем, что выход ещё не завершён и сейчас в сфере культуры мы находимся как раз в стадии «малого конца света».

Для лучшего понимания давайте «зумируем» линейку истории за пределы нашей эры. На этом масштабе мы без труда разглядим не два, а целых три условных «средневековья», каждое со своим «концом света» и последующим выходом путём смены культурной парадигмы.

Ранний республиканский Рим, впитавший всё лучшее из греческой культуры, долго считался образцом идеального государства. Отчасти его успех был связан с тем, что в его фундаменте лежала правильная мировоззренческая парадигма. Однако к концу существования империя исказила гуманистические идеалы классической греческой философии и превратилась в постантичный мир, погружённый в алчность и развращённость. Когда эта конструкция рухнула, под обломками оказались не только культура и искусство, но и большинство технических и социальных достижений цивилизации. И тогда самые дальновидные умы обратились к изначальной классике, что привело к возникновению того, что впоследствии было названо Каролингским Возрождением. Христианская мысль, опершись на лучшие образцы классической греческой философии, открыла дверь в новое сакральное измерение, радикально изменив само представление о предназначении изобразительного искусства.

Итак, с учётом вышесказанного, мы видим, что структура повторилась дважды: дважды на основе классической традиции поднималась новая цивилизация, дважды отход от первоидеалов приводил к краху, дважды спасение искали в возвращении к истокам, и дважды это порождало новое искусство.

Между тем в XX веке эта проверенная схема дала сбой. Отказ от исходных гуманистических идей вновь повлёк гибельный размах насилия, но вместо возврата к классике интеллектуалы попытались найти выход в создании искусства, сосредоточенного на разочаровании — в постмодерне. На первый взгляд история сошла с привычного пути и погрузилась в «болото» безыдейной неопределённости. Однако если принять во внимание сравнительно недавнее появление метамодерна, картина радикально меняется. Метамодерн выступил тем самым «старым новым» руслом, в котором накапливалась энергия для следующего экспоненциального роста цивилизации на базе обновлённой мировоззренческой системы. В такой перспективе постмодерн занял своё законное место: это «малый конец света» культуры — период опустошения и слома, предшествующий каждому новому глобальному возрождению.

Таким образом, если рассматривать исторические события в масштабе трёх «средневековий», мы сможем увидеть точное повторение дважды пройденного пути спасительного обновления за счёт переосмысления и дополнения изначальных гуманистических идеалов.

Проект Alta Fabula ставит амбициозную цель — вернуть простому зрителю интерес к бессмертной классике. Для этого мы применяем принцип sacrum-profanum (историзирующий приём), облачая древние сакральные сюжеты в одежды и пространство нашего времени. Такой подход помогает даже неподготовленному человеку вступить в живой диалог с вечными шедеврами мирового искусства. Мы создаём пространство, предваряющее встречу с вечным искусством: пройдя через него, даже случайный посетитель классического музея получает ключи к самостоятельному пониманию сюжетов и смыслов шедевров старых мастеров. Откройте для себя новую хронологию культурного Возрождения, почувствуйте связь времён и станьте частью великого путешествия от кризиса к обновлению.